В защиту моего мужа Сергея Спановского

Уважаемый суд, участники процесса!

В соответствии с положениями УПК , как подсудимый, имею право на последнее слово перед удалением суда в совещательную комнату.

Но я считаю, что сказанное мною в этом процессе слово будет далеко не последним!

 

Прошел год и восемь месяцев с момента моего злополучного задержания 29.03.2011г. сотрудниками ОРЧ-4. В своем выступлении в прениях я в подробностях описал это событие.

Ваша честь, как человек, который никогда в жизни не сталкивался с правоохранительными органами, никогда не видел способов и правил работы оперативных сотрудников, я не мог в то время осознать, к чему приведет такое действие.

Когда подходят на улице сотрудники ОРЧ-4, без объяснения причин надевают наручники и везут в отдел, и все это происходит на глазах матери, когда в отделе бьют, одевают на голову целлофановый пакет и душат, и слышно за тонкой стенкой как бьют твоего больного брата - думаешь ли при этом о законности действий этих сотрудников?

Думаешь ли при этом, что при задержании должны сообщить причину этого задержания – законную, на основании 91,92 ст. УПК РФ?

Что должен присутствовать при этом адвокат для обеспечения моего Конституционного права на защиту? Что в силу того же кодекса до допроса мне должно быть предоставлено право наедине и конфиденциально общаться с защитником не менее 2-х часов?

Все мы обычные люди, не имеющие юридического образования и опыта общения с правоохранительными структурами, я не исключение. В этой стрессовой ситуации, конечно. Было не до мыслей о защите своих Конституционных прав.

 В той ситуации любой человек будет думать о том, как остаться в живых, тем более, что такая команда оперативных сотрудников и следователей «профессионально» подошла к своей работе.

 

Выбитая явка с повинной, а затем допрос Семенова, в котором он в подробностях озвучил все события с 2006 по 2010 год, все фамилии, даты, факты преступлений, историю создания нашей якобы «банды», меня как соучастника в убийстве Семина Першина, у которого незаконно хранился боевой пистолет.

 

 Вот уже и 2 кирпичика в строительстве уголовной статьи 209 – бандитизм.

Есть оружие, да и к тому же огнестрельное, и есть из дальнейших показаний того же Семенова, а в последствии Першина, Андреева и моего брата Владимира Спановского – жестокий, властный, неуравновешенный, жадный до денег Сергей Спановский, который даже избивал своего брата.

Почему же тогда Семенов, которому негде было жить, жил в квартире Владимира, а потом у меня на даче, если я такой монстр?

Почему Андреев у меня жил, а Кленов Юрий Анатольевич до сих пор проживает у меня на даче, и даже после того, что за пьянку моя супруга его выгоняла, слезно просился вернуть его обратно? Как можно это объяснить?

При обыске у меня в доме в СДТ «Надежда» той же ночью не нашлось никакого склада с оружием, как бы этого не хотелось оперативным сотрудникам, только охотничьи ружья с лицензиями. Да и хотелось им найти хотя бы наркотики – и тоже не удалось.

Производился также осмотр автомобиля, похожего на наш 2115 – чуть другой цвет (вместо графитового металлика темно-зеленый), и госномер в протоколе исправлен. И опять же – ничего, только якобы изъяли мой травматический пистолет с разрешением.

Старую больную маму под угрозами заставили подписать протокол осмотра – что изымали, из какого автомобиля, что осматривали – остается неизвестным. То же самое и с обысками у остальных подсудимых.

 

Никаких доказательств участия в вооруженной преступной группировке, никакого оружия, ничего.

 

 Ваша честь, Вам уже известно из моей речи в прениях, как появились мои якобы явки с повинной, написанные собственноручно без принуждения и добровольно. Словами оперативных сотрудников «Напишешь – отпустим твоего брата» все и так сказано.

Вот только не просто не отпустили – отправили туда же, где и я, и человек, который ходил своими ногами, хоть и болел, теперь инвалид и скоро уже не сможет передвигаться самостоятельно.

 

 Да Вы и сами, Ваша честь, все это видите, только не хотите ничего сделать и ничем помочь.

Ясное дело, подсудимые уже не люди, поэтому им не нужно оказывать необходимой медицинской помощи,

 

Государственный обвинитель Копылова об этом ясно сказала – Спановский симулирует заболевание и сознательно затягивает процесс.

Хотелось бы ей ответить - Я не желаю ей таких страданий, которые терпит мой брат и терплю я, страдая гипертонической болезнью.

И еще – все участники процесса видели, как я беспокоюсь о состоянии здоровья своего брата, о том, что ему не оказывается необходимая медицинская помощь. И это жестокое отношение к брату?

 

Чем же тогда подтверждаются слова прокурора, что я жестокий и властный даже по отношению к своему собственному родному брату?

Ваша честь, даже не смотря на то, что моего брата вынудили в ходе предварительного следствия давать показания, не соответствующие действительности, против меня и остальных подсудимых – он остается моим родным братом и у меня нет никакого неприязненного отношения к нему.

Он просто болен и беспокоился об ухудшающемся состоянии своего здоровья.

 

Это просто тот образ, который пытались навязать следственные органы и прокуратура, образ жестокого, властного создателя и руководителя «банды». И средства массовой информации, которые поют под дудку этих же органов, пытались разнести общественности этот образ. А потом попробуй отмойся, даже если тебя оправдают, и признают непричастность к этой статье. И попробуй объясни своей дочери – почему на нее показывают пальцем и говорят, что она дочь бандита.

Очень верный шаг со стороны следственных органов и прокуратуры.

Да и поведение остальных подсудимых вполне объяснимо. Я же исследовал задержание и беззаконие, которое происходило при этом. Вот где уж точно – разработанный сценарий и четко придерживающиеся его оперативные сотрудники и следственные органы.

Першин и Андреев – два человека, которые вообще не участвовали ни в одном преступлении. Першин виноват лишь в том, что незаконно приобрел и хранил огнестрельное оружие, заметьте, Ваша честь, никогда его нигде не применял и выдал добровольно. Не нужно ему было только сообщать Семенову об этом, нужны были деньги – хотел продать по дешевке. Андреев же, получается, виноват в том, что работал у нас с братом фирме, потом в силу сложившихся обстоятельств ушел их фирмы и уехал в Казань.

 

И это оказывается неизменность состава участников «банды» - Семенов несколько раз уезжал к себе домой, Андреев вообще уехал в Казань, Першин появился только в конце, а Владимир Спановский заболел и попал на операционный стол.

Я не вижу никаких доказательств сплоченности, устойчивости нашей якобы «банды» - никто никого не заставлял у нас работать, все сами к нам шли с просьбой взять их на работу. А свидетель Копкина вообще мало что знала о нашей работе и нашей жизни. Появилась ее личность всего на один год, и к чему руководителю предприятия распространяться очередной сожительнице своего сотрудника? К тому же женщина эта любительница выпить, я под пьяные глаза мало ли что причудится. И как это ей почудилось, что она такая важная персона, что ее возил не один раз на своем автомобиле начальник ее сожителя, да еще и демонстрировал свое оружие. Все это ею сказано со слов оперативных сотрудников, и она сама это подтвердила.

Под моральным и физическим воздействием каждый из присутствующих здесь подсудимых подписывал то, что нужно было следователям и оперативным сотрудникам. Столько следователей и оперативных сотрудников было брошено на то, чтобы наконец привлечь к уголовной ответственности такого жестокого «бандита» - конечно, под шумок раскрытия такой «банды» можно приписать раскрытие нераскрытых до сих пор дел, отчитаться перед руководством и получить новые звезды в погоны и новые должности.

  Я не согласен с обвинением, предъявленным по статье 209 – бандитизм, считаю, что все сфальсифицировано и надумано, доказательств у обвинения нет,кроме самооговоров самих подсудимых по давлением следственных органов и оперативных сотрудников.